Персона COLTA. Серж Танкян: «Придется поменяться и власти, и олигархам»
Персона COLTA. Серж Танкян: «Придется поменяться и власти, и олигархам» | Colta.ru18 сентября 2013Современная музыка
18653
Лидер System of a Down о царистских замашках президентов постсоветских стран, бойкоте Олимпиады в Сочи и своей любви к джазу
текст: Егор АнтощенкоВ первый день своей новой жизни COLTA.RU решила предоставить слово тем, кто восхищает нас, озадачивает, волнует — и вызывает устойчивый интерес. Семь интервью людей, с которыми нам давно хотелось поговорить: от Роберта Уилсона, Цай Мин Ляня и Марты Рослер — до Леонида Парфенова.
Пока группа System of a Down пребывает в затяжном творческом отпуске, ее лидер Серж Танкян записывает альбомы в самых разных жанрах: в Москву и Санкт-Петербург он приедет с материалом двух своих симфонических опусов — «
COLTA.RU расспросила музыканта, политического активиста и основателя правозащитной организации о работе с оркестром и состоянии дел в современной России.— Вы, кажется, освоились в работе с оркестром. «Orca» — уже второй ваш симфонический альбом. Вы аранжировали всю музыку сами или с чьей-то помощью?
— Первой оркестровой работой была «Elect the Dead» — для этой пластинки я сам прописал немало струнных и духовых партий, но в основном ее аранжировал Джон Псатос, замечательный композитор и мой большой друг из Новой Зеландии. В «Orca» все партии инструментов сочинил уже я сам, но так как я не знаком с нотной грамотой, помощь аранжировщика все равно пригодилась.
— «Orca» в переводе значит «косатка», названия треков тоже отсылают к морской тематике — почему вы вдруг этой стихией заинтересовались?
— Я наблюдал косаток в разных состояниях: вообще-то они ведут себя спокойно, но могут быть очень жестокими.
Это навело меня на мысль о дуализме человеческой природы, которая очень схожа: так дельфин-убийца стал у меня своеобразной метафорой. Можно сказать, что разные части этой симфонии иллюстрируют различные состояния косатки (и человека). Но что бы я ни рассказывал, сначала появилась музыка — история о косатке может быть лишь одной из многих историй, которые она может рассказать.
— Вы еще недавно джазовую пластинку записали. Хотя по тому, что вы раньше делали, не скажешь, что вы джаз любите.
— Напротив. Я слушаю много классического джаза: Майлз Дэвис, Диззи Гиллеспи, Телониус Монк, Орнетт Коулмэн, Нина Симон. Мне симпатичен acid jazz, например. На этом альбоме подобралась отличная компания: Тигран Хамасаян на клавишных, Валерий Толстов на духовых, Том Дюпри на трубе — все это замечательные музыканты.
— Вам удается среди этой бурной звукозаписывающей деятельности находить время для Axis of Justice, правозащитной организации, которую вы основали с гитаристом Томом Морелло?
— Да, мы до сих пор выкладываем и комментируем интересующие нас новости на сайте организации, ведем радиошоу уже шесть лет, делаем подкасты.
© Serj Tankian
— Кстати, о комментариях: когда участниц Pussy Riot посадили, вы написали, что их следует немедленно выпустить. С таким же обращением к власти выступило множество музыкантов со всего мира — но результатов никаких так и нет. Что нужно делать дальше? Отменять концерты в России?
— Я не думаю, что это хорошая идея. Это путь к изоляции любителей музыки и русских музыкантов. Но борьбу за свободу высказывания нужно продолжать — не важно, музыкант ты или нет. Простых решений тут нет, но постоянная и упорная работа обязательно приведет к каким-то позитивным результатам. Правительство не может судить художественное высказывание — это дело публики. Пресекая возможность самовыражения, власти не дают людям выразить свое отношение к музыканту или художнику — причем оно ведь далеко не всегда может быть положительным.
— Как вы относитесь к призыву писателя Стивена Фрая бойкотировать Олимпиаду в Сочи? Подобные шаги — действенная мера для того, чтобы привлечь внимание к проблемам ЛГБТ-сообщества в России?
— Чего добились США и СССР, когда бойкотировали Олимпиады в восьмидесятых? Мне не кажется, что это выход. Закон о гомосексуальной пропаганде (что бы ни значил этот термин) — это ящик Пандоры, в котором скрыто множество возможностей для ущемления прав людей, принадлежащих к ЛГБТ-сообществу. Мне кажется, что спортсмены-геи, которым, несмотря на заверения ваших властей, в Сочи будет некомфортно, должны открыто заявить о своей позиции — и, возможно, пропустить эту Олимпиаду. Это их право — и важно его использовать. Несмотря на то что этот закон в России широко поддерживается обществом, он должен быть отменен под давлением активистов. Частично корни этой проблемы — в образовании и воспитании. У вас, как и в Америке, люди не привыкли жить бок о бок с геями — отсюда и страх. А утверждение, что закон направлен только на тех, кто пропагандирует гомосексуализм среди детей, неверно фактически.
Публика должна была заставить промоутеров отменить концерт Bloodhound Gang в Анапе.
— Где та черта, после которой вы говорите: нет, в эту страну я играть не поеду? Скажем, в Турции
System of a Down долго не выступали из-за того, что власти не признавали геноцид армян…— Я не еду в те страны, где не могу выйти на сцену и сказать ровно то, что я думаю. Что касается Турции — после событий на площади Таксим, после того, как слово «геноцид» все же было произнесено, может быть, мы изменим свое решение. Хотя администрация Эрдогана посадила многих журналистов, которые освещали протесты, — у него, наверное, «комплекс султана» или что-то вроде этого. Со свободой самовыражения там, как и у вас, проблемы: драконовская «301-я поправка» позволяет посадить каждого, кто оскорбляет «турецкость» — что бы это ни значило с точки зрения суда.
— Как вы относитесь к протестной активности в нашей стране? Как, по вашему мнению, должна на нее реагировать путинская администрация?
— Я поддерживаю любое движение в сторону более эгалитарного, прозрачного и демократического общества — хоть в России, хоть в США, хоть в любой другой стране мира. Стремление посадить за решетку по сомнительным обвинениям или создать другие сложности для Навального, Каспарова — это всего лишь демонстрация страха со стороны властей. К сожалению, это непростой процесс: демократизация общества не обойдется без акций гражданского неповиновения и забастовок, которые негативно повлияют на экономику. Но в конечном счете придется поменяться и власти, и олигархам, которые не смогут принимать решения без поддержки простых людей. Одновременно с этим мне не нравится, когда одни страны провоцируют политические изменения в других в угоду собственным национальным интересам — подобных вещей очень опасаются как в России, так и в Америке.
Мнение Танкяна о других политических проблемах (в частности, о возможном американском вмешательстве в военный конфликт в Сирии) можно узнать на его странице в Facebook.
Серж Танкян выступает 27 сентября в «Крокус Сити Холле», а 28 сентября — в БКЗ «Октябрьский» (Санкт-Петербург).
Понравился материал? Помоги сайту!
Тест
Ангелы и призраки «Другого пространства»
Знаете ли вы героев главного российского фестиваля новой музыки?
новости
11 марта 2022
14:52COLTA.RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новости
Также по теме
Цай Мин Лянь: «Хочу заняться чем-нибудь еще»
Борис Акунин: «Я продаю рукописи, но не свою частную жизнь»
Леонид Парфенов: «Эфирной ностальгией не страдаю»
Все материалы по теме
Новое в разделе «Современная музыка»Самое читаемое
«“Love.
Epilogue” дает возможность для выбора. Можно сказать, это гражданская позиция»
12363
Ермен Анти: «“Адаптация” — сугубо андеграундное явление»
12660
Дима Мидборн. «Признаки»
12730
The Diasonics. «Origin of Forms»
15721
Диснейленд имени Цоя
17493
Песни предателей
19869
Итоги-2021: наша музыка
22374
Поцелуй Санта-Клауса
32456
Утопия А.
Г.
32540
Что слушать в декабре
30098
Саша Гагарин: «Винтажность — именно то, что нужно нам сейчас»
13748
Новые альбомы из Сибири: осень
25290
Сегодня на сайте
Colta SpecialsОт редакции COLTA.RU
Обращение к читателям
5 марта 2022106468
Colta SpecialsКультура во время «военных операций»
Нужны ли сейчас стихи, выставки и концерты? Блиц-опрос COLTA.RU
3 марта 202296984
ОбществоПочему вина обездвиживает, и что должно прийти ей на смену?
Философ Мария Бикбулатова о том, что делать с чувствами, охватившими многих на фоне военных событий, — и как перейти от эмоций к рациональному действию
1 марта 202282375
ОбществоРодина как утрата
Глеб Напреенко о том, на какой внутренней территории он может обнаружить себя в эти дни — по отношению к чувству Родины
1 марта 202258796
ЛитератураOften you write das Leid but read das Lied
Англо-немецкий и русско-украинский поэтический диалог Евгения Осташевского и Евгении Белорусец
1 марта 202258158
ОбществоПисьмо из России
Надя Плунгян пишет из России в Россию
1 марта 202270468
Colta SpecialsПолифонические свидетели конца и начала.
Эссе Ганны Комар В эти дни Кольта продолжает проект, посвященный будущему Беларуси
1 марта 202252618
ТеатрСлучайность и неотвратимость
Зара Абдуллаева о «Русской смерти» Дмитрия Волкострелова в ЦИМе
22 февраля 202243871
Литература«Меня интересуют второстепенные женские персонажи в прозе, написанной мужчиной»
Милена Славицка: большое интервью
22 февраля 202243742
ОбществоАрхитектурная история американской полиции
Глава из новой книги Виктора Вахштайна «Воображая город. Введение в теорию концептуализации»
22 февраля 202243128
ОбществоВиктор Вахштайн: «Кто не хотел быть клоуном у урбанистов, становился урбанистом при клоунах»
Разговор Дениса Куренова о новой книге «Воображая город», о блеске и нищете урбанистики, о том, что смогла (или не смогла) изменить в идеях о городе пандемия, — и о том, почему Юго-Запад Москвы выигрывает по очкам у Юго-Востока
22 февраля 202253204
ИскусствоДва мела на голубой бумаге
Что и как смотреть на выставке французского рисунка в фонде In Artibus
21 февраля 202246951
Корреспондент “Солидарности” побеседовала с писателем Александрой Марининой
“Маме” Насти Каменской исполнилось 50 лет.
Ни ту, ни другую представлять читателям не нужно: книжки Марины АЛЕКСЕЕВОЙ (известной под псевдонимом Александра МАРИНИНА) мелькают в автобусах и в метро, а сериал о Каменской показывали не только в России, но и Украине, Латвии, Германии и Франции. Как юрист из МВД добилась такой популярности? Об этом Марина Анатольевна рассказала сама.
Фото Николая Федорова
“НАСТЯ КАМЕНСКАЯ — ЭТО КРИК МОЕЙ ДУШИ”
— Марина Анатольевна, с чего началась ваша творческая биография?
— Когда я придумала свою Настю Каменскую и написала первую книгу — она для меня была единственной. Я не думала, что будет вторая, третья, двадцать шестая… Это был крик души. Крик души потому, что жутко достали начальники, которые воруют написанные подчиненными тексты и идеи. Я понимала, что это — правило игры в системе и бороться с ним бесполезно. Но все равно было жалко, ведь в каждую служебную бумагу вкладываешь мысли, которыми гордишься. А потом направляешь ее в министерство, и через некоторое время в газете видишь интервью с руководителем Главка, который пересказывает твою бумагу, и получается, что это он такой умный и все придумал.
Ему — честь и хвала, а тебе даже премию не дают. Хотелось по этому поводу крикнуть, но страх обуял, хотелось еще служить. Положение женщины в системе МВД было очень шатким: если есть свободная вакансия и на нее претендует мужчина и женщина, то для того, чтобы на эту вакансию взяли женщину, она должна быть в десять раз достойнее мужчины. Именно в десять. Потому что если в девять, то возьмут мужчину, который в девять раз хуже: у него меньше научных работ, меньше опыт, квалификация… Предпочтения такого рода характерны и сейчас. По большому счету, я понимаю начальников, которые предпочитают брать мужчин. Женщина хороша только тогда, когда ей за сорок и у нее выросли дети. А в 23 — 27 она выйдет замуж, уйдет в декрет, (все это время на ее должность взять никого не могут), потом постоянные больничные по уходу за ребенком… Зачем им это надо?..
Заявлять о своих обидах и жаловаться в суд было опасно, поэтому я взяла псевдоним и написала “Стечение обстоятельств” и на душе полегчало. Отнесла его в журнал “Милиция”, потому что, во-первых, меня там немного знали — я для них писала публицистику, и, во-вторых, их редакция была рядом с моим домом.
Отнесла со словами: ребята, я вот тут кое-что написала, посмотрите, годится ли это на что-нибудь или нет. Через короткое время мне позвонили и сказали: “Молодец, пиши дальше, а это будет опубликовано в трех осенних номерах”. Меня это очень воодушевило, и в ближайший же отпуск осенью 1993-го я написала второе произведение. Долго думала: ту же героиню взять или другую. Но решила, что раз журналу “Милиция” про эту героиню понравилось, напишу-ка я еще про нее, тем более всяких душевных ран там было много, в частности связанных с положением женщины в МВД, отношением к ней и так далее. Все опять отнесла в “Милицию”. Мне опять сказали, что я молодец и чтобы писала дальше. На радостях я написала “Украденный сон”, который оказался очень большим. Я была совсем неопытная, молодая и глупая и не понимала, что журнал имеет определенные размеры. Две предыдущие вещи имели удачный для журнала размер, а “Украденный сон” был в два раза больше. Мне предложили его сильно сократить. Сокращать было жалко, все-таки написано слезами и кровью, поэтому я сунула его в стол и стала писать следующую вещь, уже имея в виду, что она не должна быть такой большой.
Пока я писала четвертую вещь — “Убийца поневоле” — раздался звонок из издательства “Эксмо”: “Вы знаете, в журнале “Милиция” я прочел ваши вещи, не хотели бы вы с нами сотрудничать?” Настоящее издательство, которое публикует настоящие книги! Я была на седьмом небе. “Конечно! Я вам все отдам!” — сказала я и отдала все произведения, какие были. С тех пор, вот уже 12 лет, я с ними сотрудничаю.
“Я, НАВЕРНОЕ, ПО НАТУРЕ КОШКА”
— Что для вас творчество, свобода и любовь?
— Скажем так: на первом месте у меня, безусловно, любовь. Любовь к жизни, ко всему. Я радуюсь, что я проснулась и могу прожить еще один день, что мои близкие живы. Я не всегда была такая. Это приходит с годами. Несколько лет назад я научилась так относиться к жизни, так ее любить, и благодарна всему, что происходит, всему, что меня окружает.
На втором месте у меня свобода. Свобода… Я не очень люблю это слово. Для меня оно является синонимом слова “независимость”, и его я люблю гораздо больше.
Я, наверное, по натуре кошка, она жутко независимое животное. В то время, когда я росла, быть независимой было невозможно. Были определенные стереотипы мышления, поведения, жизни, и ты обязан был им соответствовать. Если ты не соответствуешь, не разделяешь эти стереотипы, то ты изгой. Мне быть изгоем не хотелось, поэтому я была жуткой конформисткой. У меня не было сил, храбрости, мужества, энтузиазма отстаивать свою независимость, и я делала вид, что я как все, хотя в душе все кипело. С годами я поумнела, да и общество стало другим. И теперь я позволяю себе быть независимой в полном смысле этого слова. Мне никто не указ. Мне невозможно ничего приказать. Более того, если кто-то пытается меня заставлять, у меня вырастают иголки до потолка, я сворачиваюсь как еж, иголки во все стороны, и начинаю бешено сопротивляться. Если в детстве я постоянно под всех подстраивалась, то сейчас меня занесло в противоположную сторону: я не переношу никакого давления. Не смейте мне указывать, как мне одеваться, где отдыхать, куда ходить, какие книги писать! Причем я отчетливо понимаю, что люди, которые пытаются это указывать — искренне хотят мне добра.
Но сам факт, что мне пытаются диктовать, что мне делать, заставляет бешено сопротивляться. Ни за что, никому и никогда! Будет только так, как я сама решу!
И третье место у меня занимает творчество, которое только на 5% является плодом вдохновения, а все остальное — кропотливая, требующая усидчивости, затрат энергии, пота, крови и всего прочего рутинная работа. Потому что без нее никакой полет вдохновения не сработает. Под влиянием музы можно написать четверостишье. Написать 400-страничный многоплановый роман, с разными сюжетными линиями, с множеством героев, у каждого из которых своя биография, судьба, мотивация поступков, так, чтобы все линии были сведены воедино, чтобы сплелась косичка — под влиянием вдохновения невозможно. Вдохновение тебя посетит раз в месяц на 10 минут, когда ты вдруг придумаешь какой-то образ, какой-то диалог, сильную сцену, а все остальное — обычная, повседневная работа.
КИНО И АУДИОКНИГИ
— Советовались ли с вами при выборе актеров для сериала “Каменская”?
— Нет.
И, наверное, это правильно. Хотя далеко не все актеры меня устроили с точки зрения их соответствия тому образу, который был описан в книгах. Невозможно экранизировать книгу так, как она написана. Это будет скучно смотреть. Потому что в книге неизбежно есть рассуждения, воспоминания, описания. И все это передавать дословно, добуквенно — полная глупость и никому не нужно. Кино — это особый жанр, и если автор идет на то, чтобы продать права на экранизацию, то он должен быть готов к тому, что режиссер своими глазами прочтет этот текст, сделает из него свои выводы и свое кино. Режиссер тоже творец. Не надо думать, что творец у нас только писатель, а все остальные — исполнители. Ничего подобного. Творец и сценарист, и композитор, и режиссер, и актеры. Этот фильм мало похож на то, что я написала, но это не делает его плохим. Да, он не такой, как мои книги, но сам по себе фильм чудесный.
С Еленой Яковлевой (исполнительницей роли Насти Каменской — Ю.Р.) нас познакомил во время съемок режиссер Юрий Мороз, и мы ездили с ней в командировки.
Нас пригласили в Израиль для проведения встречи с израильской публикой по поводу сериала “Каменская”. Десять дней мы с Еленой провели бок о бок — это изумительный, потрясающий человек, с чувством юмора, очень достойный, спокойный, абсолютно не звездный, необыкновенно собранный, точный и пунктуальный. За 10 дней она ни разу ни на минуту никуда не опоздала.
— Как вы относитесь к аудиокнигам и к тому, что ваши произведения продаются на аудионосителях?
— К аудиокнигам я отношусь очень хорошо. Первая причина банальна: я сама их люблю, а каждому человеку свойственно считать хорошим то, что он любит. Я с удовольствием покупаю аудиокниги, слушаю их, потому что у меня дома очень много всяких занятий, предполагающих свободные уши. Вторая причина: я отдаю себе отчет, что существует много людей, не имеющих возможности читать — слепые и слабовидящие. Для них это единственный способ приобщиться к литературе, поэтому я ярая сторонница развития этой части индустрии. Я рада, что люди, не имеющие возможности читать, могут хотя бы слушать.
Аудиокнига — это замечательная вещь.
ЖЕНСКИЙ ДЕТЕКТИВ — ЭТО КНИГИ ПРО ЖИЗНЬ
— Чем отличается женский детектив от мужского?
— Российский мужской детектив — это детектив. Российский женский детектив — это книжка про жизнь с детективным уклоном, это обычный городской роман про семью, дружбу, любовь, детей. Женщинам всегда это интересно. Они любят про это читать, и им интересно про это писать. Женщины, в отличие от мужчин, в творчестве не умеют делать то, что им не интересно. Мужчина может сказать себе “надо”, напрячься и сделать то, что ему не интересно. Женщина в жизни вынуждена так часто делать то, что ей не интересно: ходить в магазин, убирать квартиру, готовить обед, стирать, вытирать попу детям, когда ей хочется пойти в парикмахерскую, посидеть с подружкой за чашкой кофе, почитать книгу. Но она понимает, что это делать надо, раз у нее есть семья, раз она родила ребенка. У нее есть мера ответственности, и она вынуждена делать то, что не хочет. И делает.
А когда доходит до творчества, женщину никогда не заставишь делать то, что она не хочет. У нее слишком много этого в реальной жизни. Мужчина — наоборот. Так устроены взаимоотношения в семье, что заставить его делать дома то, чего он не хочет — невозможно. Он скажет, что ему в гараж надо или на переговоры, и только ты его и видела. Поэтому, что касается творчества, он вполне может здесь пожертвовать тем, что интересно, и сделать так, как надо.
Мужчины первое время женщин не читали совсем. Срабатывал стереотип, с которым я в свое время столкнулась: что баба может написать достойного! Смеетесь? Тем более детектив. Это мужское дело. У нас есть прекрасная отечественная традиция: Юлиан Семенов, братья Вайнеры, Аркадий Адамов, Эдуард Хруцкий, Николай Леонов. Пять столпов русскоязычной детективной традиции. Потом пришел Корецкий.
Вот их читать можно! Прошли годы. Мужчины накушались чисто детективных историй, ведь кроме детектива в современном мужском детективе ничего нет: там есть сложная интрига, погони, драки, но нет нюансов повседневной жизни, деталей быта, взаимоотношений людей.
В начале XXI века это перестало быть интересным, потому что подробно и интересно об этом стала писать журналистика. Журналистские расследования дают сегодня такой материал, который ни одному детективщику не снился. Читать чисто детектив стало скучно, проще почитать газету — там все гораздо интересней. И мужчины поняли, что им тоже хочется про жизнь. Писать про жизнь они пока не научились, но читать хотят. И они стали потихоньку обращаться к книгам, написанным женщинами.
— Есть ли будущее у жанра “женский детектив”? Будет ли он дальше развиваться?
— Появление того, что вы называете “женским детективом” и что я именую “городским романом с элементами детективной интриги” знаменует собой только одно: закончилась эпоха чистого детектива, который был начат Эдгаром По, подхвачен Конан Дойлем и доведен до совершенства Агатой Кристи. Люди выросли из пеленок, и им не интересно читать просто о хитроумной интриге, которую еще более изысканно и хитроумно распутывают сыщики, обладающие некоторыми странностями (курят трубку и играют на скрипке или носятся со своими усами как с писаной торбой).
То, что женский стиль написания такого рода книг так бурно стал развиваться и процветать говорит только о том, что детектив в классическом виде себя исчерпал, перестал быть интересен. Все-таки интересней читать не о хитроумном преступлении, а о жизни. Хорошо, если при этом будет еще какое-то преступление, интрига, тайна, загадка — это придает книге тонус. О жизни и людях читать всегда интересней: ты находишь какие-то отзвуки с собой, со своей ситуацией, своих близких, начинаешь что-то сравнивать, сопоставлять, делать для себя какие-то выводы. Это всегда гораздо более полезная и интересная работа. Поэтому то, что вы сегодня называете “женским детективом”, постепенно должно переродиться в полноценный жанр сродни книгам Сидни Шелдона, но не последним, а первым, таким как “Обратная сторона полуночи”, “Узы крови”, “Интриганка”, “Незнакомец в зеркале”. В них чуть-чуть есть детективные моменты для придания вибрации основной струе, но на самом деле эти книги о жизни, психологии, мотивации поведения.
Наш женский детектив прямым ходом идет к такого рода литературе, поэтому он будет жить ровно столько, столько людям будет интересно читать про самих себя. Может быть, лет через 50 людям станет скучно читать про самих себя, и они будут читать о космических пришельцах. Может быть, к тому времени окажется, что в космосе есть другая жизнь, и гораздо интереснее станет читать о психологии контактов с ними…
“ПИСАТЕЛЬ — ЖИВОЙ ЧЕЛОВЕК”
— Существует мнение, что у писателя есть высшее предназначение, что он является умом, честью и совестью общества…
— Я как-то прочитала замечательную историю о премьере “Травиаты”. Состоялась премьера, и через два дня критики обрушились на оперу, разгромили ее в пух и прах: можно было считать, что опера провалилась. В чем же состояли претензии? Оказывается, люди, выходившие с премьеры, шли по улицам и напевали мелодии из “у Травиаты”. Прохожие слышали эти мелодии, подхватывали и тоже напевали. Утром все дворники напевали Травиаты.
Критики пришли от этого в ужас: выходит, что опера настолько простая, что даже дворники ее поют? Музыка должна быть сложной, элитарной. Уже прошло 150 лет, а “Травиата” остается самой популярной для постановки оперой.
Человек, пишущий книги, пишет так, как считает нужным. Если вдруг, в какой-то момент жизни, ему удается написать книгу с глубинными философскими идеями, и эти идеи становятся предметом обсуждения общества — это совершенно не значит, что он писатель на все времена и среди всех народов и что он во всем прав. Это не значит, что его надо цитировать на каждом шагу и сверять свою жизнь, свои поступки с его словами. Это ничего не значит. Просто он так написал. И дело каждого человека — соглашаться с этим или нет. Не надо вешать на писателя, человека, пишущего книги, никаких обязательств. Не надо делать из него духовного лидера. Какие-то его идеи помогут людям решить свои проблемы, какие-то не помогут. Не надо заставлять всех решать свои проблемы в соответствии с его идеями.
Вот у нас в ЦК КПСС посовещались и решили, что духовными лидерами будут Толстой, Достоевский, Пушкин, Фадеев, Шолохов. Каждое их слово — шедевр, и спорить с ними не могли. Почему? Они тоже люди, со своими проблемами, со своими недостатками. Если Достоевский мог бросить беременную жену, промотав все ее деньги, и уйти к другой женщине, у которой тоже занять деньги, чтобы играть в казино, и ее тоже бросить — это что, духовный лидер? Это живой человек.
— Поделитесь секретом, как вы работаете?
— “Ни дня без строчки” — такого у меня нет. У меня есть “ни дня без пасьянса”. Писать очень тяжело, причем каждая следующая книга все тяжелее и тяжелее. Потому что пока пишешь первые 10, понимаешь, что у тебя еще не было такого героя, такого душевного надлома, такой биографии, такого сюжетного поворота. Первые 10 — 15 книг летят как на крыльях, поэтому получилось, что за 1995 — 1997 годы у меня было написано 11 произведений. Это был пик работоспособности, который никогда больше не повторится.
Дальше с каждой книгой было все сложнее, потому что вроде бы и чувствуешь инициирующий толчок, идею, о которой хотелось бы написать, начинаешь придумывать фабулу, которая могла бы эту идею высветить, и думаешь: нет, так нельзя, так уже было в другой книге, а вот такая биография тоже уже была. И надо все перепридумывать заново. Написать книгу, когда ты на нее настроен, легко. Но настроиться — очень тяжело. Примерно месяца три у меня уходит на то, чтобы тупо раскладывать пасьянс на компьютере, при этом краем мозга думать, думать, думать. Потом в какой-то момент я чувствую, что могу начать. Страниц 50 пишутся, как правило, легко. Сел и за три-четыре дня написал. Потом начинается пауза. Оказывается, все, что ты придумал для начала, ты уже написал и надо думать, как писать дальше, вводить ли этого персонажа или все-таки пока не вводить. Потому что, пока ты писал первые 50 страниц, он почему-то тебе разонравился. Когда придумывал — казался таким нужным, правильным, а теперь — нет. Опасность паузы в том, что если она затянется, будет трудно опять настроиться.
Если делать паузу слишком короткой, то есть риск, что не все продумаешь… Например, у меня вот в феврале во время отпуска появилась идея романа, я над ним думала, но так до сих пор и не начала писать. Когда начну — не знаю. Я сейчас в творческом простое.
— При всем при том и Пушкин, и Лермонтов литинститутов не оканчивали, тем не менее, труд писателя — это ремесло, которым тоже надо овладеть. Как этим процессом овладевали вы, и что вы посоветуете молодым писателям, которые захотят пойти по вашим стопам?
— Основам ремесла я не училась. Училась я на собственных ошибках. Сначала я писала, как пишется. Спустя один-два года, когда книгу можно уже читать как посторонний читатель, а не как автор, перечитывала, замечала в ней огрехи, обдумывала, запоминала, старалась больше не повторять. К сожалению, для того, чтобы отстраниться от книги, должно пройти много времени. На протяжении года после ее написания ты все равно продолжаешь ее читать глазами автора, а изнутри документ не виден.
Раньше, когда была одна пишущая машинка в подразделении, все тексты исполнялись вручную и отдавались машинистке. Текст написал, 25 раз перечитал, все поправил, кажется, текст идеален. Через несколько дней забираешь его у машинистки, смотришь и думаешь: какой ужас! Здесь не логично, здесь не связанно, здесь пропуск, здесь повтор. Караул! Поправил, переделал, снова отдал машинистке. Теперь все замечательно. Отдал в сборник статей. Сборник выходит, ты видишь все это и думаешь: какой кошмар! Сколько читал и не заметил. То есть даже такая мелочь, как графическое изображение буквы, уже меняет восприятие текста. А поскольку сейчас работаешь на компьютере, на экране и в книге он почти одинаковый. Поэтому должно пройти много времени, книга должна забыться, должны забыться твои страдания, переживания, мучения, слезы. Ты должен перестать быть автором, должен превратиться в читателя. Тогда ты начинаешь видеть книгу. Именно поэтому я не сторонница многократного переделывания собственного текста. Пока ты его переделываешь, ты в нем живешь, ты его не видишь.
Самой главной дыры не заметишь. Надо написать, один раз отредактировать и отдать, потому что переделывать можно до бесконечности.
Молодежи я бы посоветовала: делайте! Можно, конечно, пойти в литинститут. Там дадут основу ремесла, но не научат быть интересным писателем. Умение писать интересно — от природы. Оно или есть, или нет. Идти в спецвуз или не идти — это свободный выбор каждого, потому что получение литобразования, как показывает мировая практика, абсолютно не гарантирует читательской любви и писательской успешности. Чаще даже наоборот. Поэтому надо пробовать и учиться на своих ошибках.
Беседовала Юлия РЫЖЕНКОВА
“А” — СПРАВКА
Александра Маринина (настоящее имя — Марина Анатольевна Алексеева) родилась 16 июня 1957 года во Львове, до 1971 года жила в Ленинграде, затем в Москве.
В 1979 году окончила юридический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова и получила распределение в Академию МВД СССР. Там занималась изучением личности преступника с аномалиями психики, а также преступника, совершившего повторные насильственные преступления.
В 1986 году защитила кандидатскую диссертацию по теме “Личность осужденного за насильственные преступления и предупреждение специального рецидива”.
С 1987 года занималась анализом и прогнозированием преступности. Имеет более 30 научных трудов, в том числе монографию “Crime and Crime Prevention in Moscow”, изданную Римским межрегиональным институтом ООН по проблемам преступности и правосудия (UNICRI).
В феврале 1998 года вышла в отставку в звании подполковника милиции.
С 1992 года началось создание цикла детективных романов, основным персонажем которых стала оперуполномоченный Московского уголовного розыска Анастасия Каменская.
В 1995 году Марининой присуждена премия МВД России за лучшее произведение о работе российской милиции (за книги “Смерть ради смерти” и “Игра на чужом поле”).
В 1998 году на Московской международной книжной ярмарке признана “Писателем года” как автор, книги которого в 1997 году были проданы наибольшим тиражом.
В 1999 году начали экранизировать цикл романов Марининой об Анастасии Каменской.
По мотивам 21 произведения было создано четыре телевизионных сериала “Каменская”, которые демонстрировались по национальному российскому телевидению, а также в Латвии, Украине, Германии, Франции.
В 2006 году Александре Марининой присуждена премия “Писатель десятилетия”.
Как преодолеть сомнения и найти свое писательское призвание
Вы когда-нибудь хотели бросить писать? Читайте дальше, чтобы преодолеть сомнения и найти свое писательское призвание.
Импульс бросить курить может возникнуть в любой момент. В начале, когда вы не можете начать. Или, может быть, он попадает в середину, когда история просто не работает. Или даже в конце, когда вы написали что-то потрясающее, но не можете найти, с кем этим поделиться.
Писать сложно не только с художественной точки зрения, но и с интеллектуальной и духовной точки зрения.
Рассказывая историю, вы проверяете свой характер, волю, физическую силу и эмоциональную стойкость. На этом пути есть тысячи крошечных моментов, которые могут остановить вас и напугать до чертиков.
«Ты недостаточно хорош!» этот крошечный момент неудачи будет плакать. И так заманчиво в это поверить.
Но ты должен преодолеть это искушение. Вы должны верить, что каждая неудача пройдет и приведет к успеху.
И самое главное, ты должен верить, что пишешь истории не из-за какой-то случайности или ошибки в космическом порядке вещей. Вы пишете, потому что вам было означало для записи.
Вы выполняете призвание.
“
Ваше письмо не случайно. Ты должен был написать.
Преодолеть сомнение
Сомнение таится на каждом этапе процесса написания.
Вы планируете новую историю? Приготовьтесь к тому, что Сомнение скажет вам, что история глупая, никому не понравится, и вы все равно недостаточно хороши, чтобы написать ее.
Вы в центре истории? Приготовьтесь к Сомнению, которое будет критиковать каждый ваш выбор и искушать вас бросить все раньше.
Возможно, вы закончили историю. Сомнение напомнит вам, что история отстой, никто не хочет ее читать, и что если вам придется что-то переделывать или переписывать, то только потому, что вы ужасны и вообще не должны были ее писать.
Это голос Сомнения.
В Война искусств, Стивен Прессфилд пишет,
«
Вы парализованы от страха? Это хороший знак. Страх это хорошо. Как и неуверенность в себе, страх является индикатором. Страх говорит нам, что мы должны делать. — Стивен Прессфилд
Страх и сомнения ощущаются как пожарная сигнализация, кричащая нам, чтобы мы остановились и убрались, когда мы пытаемся рассказать новую историю.
Тем не менее, каждый художник испытывает эти эмоции, даже знаменитости, которых мы почитаем. Дж.К. Роулинг часто увядала из-за сроков и ожиданий ее сиквелов о Гарри Поттере. Хотя многие из нас задавались вопросом: «Как мне написать книгу о Гарри Поттере?» Роулинг с тревогой думала о том же.
Сомнение — это нормально. Страх — это нормально.
Честно говоря, сомнения и страхи хороши.
Pressfield продолжает работу The War of Art,
Если вы спросите себя (и своих друзей): «Действительно ли я писатель? Я действительно художник? скорее всего вы.
Фальшивомонетчик дико самоуверен. Настоящий напуган до смерти.
Фальшивомонетчик дико самоуверен. Настоящий напуган до смерти.Страх и сомнения являются доказательством вашего истинного призвания писать рассказы.
Но что значит быть «призванным» писать?
Найди свое призвание
За последние несколько лет я занимался чем-то «другим», и Сомнению было что сказать.
По профессии я учитель, писатель по хобби. Для меня это «нормально». Но несколько лет назад я решил сосредоточиться на том, чтобы помочь студентам выиграть стипендии для поступления в колледж и тем самым уменьшить или ликвидировать их студенческие долги. Поэтому вместо того, чтобы писать свои собственные истории, я учил детей, как использовать их стипендиальные эссе, чтобы рассказывать истории, которые вовлекают судей и помогают им побеждать.
Сомнения питались моей неуверенностью. Чтобы не сбиться с пути и сосредоточиться на истине, я пообедал с наставником по имени Стивен, другом, добившимся большого успеха на самых разных рынках.
И хотя многое обсуждалось и обсуждалось, больше всего мне запомнились следующие слова:
«Я могу сказать, что Бог использует твои дары, Дэвид», — сказал он. «Позвольте Богу сделать что-то удивительное».
Больше всего на свете этот совет, которым поделился Стивен, задел меня сильнее всего. Это не имело никакого отношения к писательскому ремеслу, созданию веб-сайта или чему-то «практическому». И все же это имело непосредственное отношение к сокрушению Сомнения и замене его Уверенностью в Призвании.
3 Основные элементы вашего призвания
Как вы, наверное, уже догадались, Стивен и я обладаем общей верой, которую вы можете разделять или не разделять. И это нормально — цель этой статьи не в том, чтобы продвигать один вид веры над другим.
Но есть три элемента Призвания, содержащиеся в совете Стивена, которыми я хочу поделиться с вами. Потому что, если вы хотите преодолеть Сомнение и обрести Уверенность в своем письме, вам нужно будет привязать себя к глубокому и целеустремленному Призванию.
Готовы найти свое призвание? Вот три истины о вашем призвании, которые вам нужно понять.
1. Подарки связаны со звонком
Нравится ли вам писать? Вы ловите себя на том, что мечтаете о новых историях? Откладываете ли вы другие дела, чтобы записать эти истории?
Значит, у вас есть способности к рассказыванию историй.
Вам не обязательно быть самым талантливым или дисциплинированным писателем. Талант и дисциплину можно воспитывать и развивать со временем и постоянной практикой (иначе не существовало бы «Практики письма»!).
Но не позволяйте негативным отзывам или неучастию в писательском конкурсе расстроить вас (я не участвовал в последних нескольких конкурсах, в которых участвовал, несмотря на то, что занял первые два места!). Легко получить один или два негативных отзыва и предположить, что мы не готовы писать.
Это ложь.
Если вы хотите рассказывать истории, а затем садитесь и пытаетесь их написать, вы писатель с подходящим для этого даром.
2. Призвание сверхъестественно
Чтобы кого-то «позвали», должен быть «звонящий».
У человечества, конечно, есть миллион ответов на вопрос, кто этот звонящий, и здесь не место спорить, кто они.
Но чтобы в полной мере воспользоваться преимуществами призвания писать рассказы, вы должны изучить идею того, кто или что вам звонит и почему.
Если ты веришь в бога, зачем им вкладывать в тебя эти дары? Какие отношения это создает? Как эти отношения привносят новый смысл в вашу жизнь?
И если вы не верите в бога, то что такого в историях и рассказчиках, что делает человечество таким уникальным? Что значит быть среди этой группы людей, которые придают смысл и ценность человеческому опыту?
Осознание того, что меня поддерживает Бог Вселенной, придает мне неописуемую силу. Я больше не один. Я на задании.
3. Призваны к чему-то удивительному. . . для других
Когда Стивен сказал мне, что я должен позволить Богу сделать что-то удивительное, он не имел в виду, что Бог хочет сделать меня богатым.
Он напоминал мне, что через меня будут служить другим, и что это хорошо и свято.
Если вы полны подарков, то эти подарки не только для вас (хотя вы можете и должны наслаждаться ими!). Дар, которым мы обладаем, предназначен для того, чтобы делиться им с другими.
Ваши истории не только для вас. Они для читателей, которым что-то нужно.
Возможно, ваших читателей нужно подбодрить. Возможно, они должны быть взволнованы. Независимо от вашего жанра или стиля, ваши читатели приходят к вам (или придут к вам ) из-за потребности, которую они не могут удовлетворить больше нигде.
Подумайте об этом: когда читатель выбирает историю, это потому, что эта история утоляет его внутренний голод. Можно даже назвать это духовным или экзистенциальным голодом. Ваша история заполняет потребность.
Мы все жаждем большего, чем то, что предлагает эта жизнь. Мы хотим справедливости и приключений, романтики и милосердия, флирта со смертью и воскресения из могилы. Мы плачем, плачем, кричим и аплодируем персонажам, которые полностью вымышлены, но живы и здоровы в нашем воображении.
Ваша история должна стать для вас благословением, но особенно вашему читателю. Позвольте Богу или кому-то еще сделать что-то удивительное.
Уверенно призваны писать
Легко поверить, что писать бессмысленно. Для тех из нас, кто живет в странах с рыночной экономикой, таких как Соединенные Штаты, где ваша ценность зависит от производства или многолетнего опыта, написание истории не кажется ценным. Если вы будете писать как о каком-то «духовном призвании», вы можете получить несколько странных взглядов.
Стивен Прессфилд снова ободряет нас:
Запомните одно эмпирическое правило: чем больше мы боимся работы или призвания, тем больше мы можем быть уверены, что должны это делать.
Писать уже трудно. Одного этого достаточно, чтобы напугать большинство из нас.
Но когда добавляется Сомнение, со всеми его насмешками и ложью, писать и передавать другим нашу страсть и дары кажется невозможным.
Не бойся.
Помните, что вы призваны к этому.
Помните, что у вас есть уникальные дары, и они не должны быть совершенными, чтобы быть достаточно хорошими. Они могут быть обучены и дисциплинированы с практикой.
Помните, что вас вызвало что-то за пределами нашего понимания.
И помните, что ваше письмо удовлетворяет потребность в большем количестве читателей, чем вы можете себе представить. Это потребность в чем-то, что сама жизнь редко предлагает. Возможно, это вкус того, какой должна быть жизнь, но не может быть по стольким трагическим причинам.
Вы призваны на страницу, как многие миссионеры призваны в пустынные уголки мира. Вы призваны рассказывать истории, потому что потребность есть, и потребность глубокая. Помня об этом, вы сможете преодолеть сомнения, когда захотите бросить курить.
Держитесь за эту реальность, исследуйте, насколько она верна для вас, а затем пишите с уверенностью.
Вы призваны быть писателем.
Почему вы призваны быть писателем? Дайте нам знать в комментариях!
ПРАКТИКА
Читатели приходят к историям, потому что мы хотим, даже нужно , испытать что-то, а истории позволяют нам это сделать.
Для сегодняшней практики подумайте об эмоциях, которые вы хотите вызвать в своем письме. Хотите, чтобы ваши читатели испытали радость? Праздник? Надеяться? Горе? Меланхолия? Любовь?
Затем потратьте пятнадцать минут на то, чтобы написать рассказ, вдохновленный этой эмоцией. Может быть, это реальная история о том, как вы сами испытали это. Или, может быть, это вымышленная сцена, в которой персонаж сталкивается с этой эмоцией.
Когда вы закончите, поделитесь своей историей в поле для практики ниже и не забудьте оставить отзыв для своих коллег-писателей! Какие эмоции вызывают у вас их истории?
И помните, ваше письмо — это подарок. Спасибо, что поделились с нами частичкой этого подарка!
Введите номер вашей практики здесь:
Дэвид Саффорд
Веб-сайт
Вы заслуживаете отличную книгу. Вот почему Дэвид Саффорд пишет приключенческие истории, от которых невозможно оторваться.
Прочитайте его последнюю историю на его сайте. Дэвид — учитель словесности, писатель, блогер, путешественник, фанатик Legend of Zelda , собиратель головоломок, муж и отец двоих замечательных детей.
Как ощущается «призвание»? : пишет
Привет 🙂
TLDR внизу.
Идея сделать здесь пост была у меня в голове давно. Я ищу совета и в то же время я не. Это означает, что у меня есть привычка пытаться получить все ответы от других людей, а не от себя. Я пытаюсь изменить это, чтобы больше прислушиваться к тому, что говорят мое сердце и разум. Я склонен формулировать вещи таким образом, что люди чувствуют необходимость помочь мне (мой внутренний ребенок нуждается в некотором руководстве 😉 ), поэтому, даже если этот пост просит совета, меня больше интересуют ваши истории, опыт и борьба.
Около полугода я размышлял о том, как стать писателем, насколько это жизнеспособно и действительно ли я этого хочу, или же мне нужно идеальное романтизированное видение того, каково быть писателем.
И я все еще не уверен. Самый простой совет — много читайте и много пишите. Оттуда вы можете найти так много разных мнений и способов написания, построения сюжета, построения мира и всего такого.
Поскольку многие авторы говорят, что писать — это больно (за исключением Стивена Кинга и Рэя Брэдбери, которые не стали бы писать, если бы это не было весело) и только для людей, которые не могут не делать этого, у которых есть призвание быть автор сделает это в любом случае, интересно, на что похоже это призвание. Это действительно сильно, как если бы вы действительно проголодались, и вам просто нужно что-нибудь съесть? Или он другой, есть, но тоже не слишком заметный, как кусающая комнатная муха, издающая раздражающий звук? Я испытал что-то вроде второго после того, как рисовал каждый день в течение некоторого времени. Если я не рисовал в течение дня, у меня возникало желание сделать это, как напоминание, но оно не было очень сильным, оно просто было, и если я этого не делал, я чувствовал себя немного виноватым. Так что это скорее привычка, к которой вы привыкли, и как люди, которые писали или рисовали с детства, они просто не знают, что это по-другому, и для людей, которые начинают позже, требуется время, чтобы достичь этого?
В младших классах мне нравилось писать, когда ты берешь картинки или слова и пишешь об этом рассказ. Затем пошли другие вещи, где вы должны писать за и против одного, анализировать стихотворение и все такое. С тех пор я возненавидел принудительное письмо и почти никогда не перечитывал написанное. Я всегда читал, когда был моложе, иногда меньше читал, а в последние полгода читал больше. Но я не настолько вложаюсь, как некоторые люди, во всех персонажей и историю. То же самое с фильмами. Например, мне нравятся «Трансформеры» и «Аватар», которые многим не нравятся из-за сюжета. Мне они нравятся за музыку, визуальные эффекты и действие.
После прочтения «Имя ветра», «О писательстве» и других книг я очень задумался о писательстве. Потом я попробовал, потому что откуда мне знать, нравится ли мне это. Я очень боялся, потому что думал, что мне это не нравится из-за ненависти к научному и принудительному письму. Но было весело, даже весело было заниматься исследованиями, потому что я узнала кое-что новое об одном из самых изученных растений на земле, у которого к тому же очень крутое название «Вельвичия чудесная». Без воды может прожить до пяти лет. Я закончил одну историю и начал две другие, получил отзывы о первой законченной. Выяснил, что мне не хватает построения персонажа и структуры истории среди многих других вещей, что неудивительно, поскольку я мало что знал об этом раньше.
Итак, теперь мне очень нравится идея писать (можно делать это где угодно, можно использовать все, что вы испытали теоретически, вы можете становиться лучше всю свою жизнь, вы можете вдохновлять людей, читатели могут создавать свои собственные ментальные образы, вы можете продуктивно мечтаю,…) много страхов (не у многих получается, достаточно ли я страстный, готов ли принести необходимые жертвы, а вдруг не получится, а вдруг я этого захочу по неправильным причинам,. ..) и призвание не такое большое (пока), что я просто говорю, черт возьми, я стану автором, и если это займет 10 лет или больше. 9) и иногда мне кажется, что, пытаясь стать писателем, я пытаюсь уйти от реальности и столкнуться с проблемами и так далее, но это также то, что вдохновляет меня узнавать о реальности и о том, как вещи ощущаются, и будет мотивацией даже для того, чтобы чувствовать «негативные» вещи вместо того, чтобы избегать их, чтобы научиться лучше описывать их. Но я также люблю людей и друзей, быть на природе и исследовать, и я боюсь тратить годы на попытки стать писателем, а затем не добиться этого, загружая себя еще большим сожалением (да, здесь приходит страх неудачи 😉 ) 9
У меня есть много кусочков того, что мне нравится, и почему мне нравится, и почему я тот, кем я являюсь в данный момент, НО это похоже на множество разных кусочков головоломки, которые, кажется, еще не собраны вместе, и иногда возникает этот импульс просто проигнорируйте это и сделайте что-нибудь «нормальное». Я также начал вести блог, чтобы посмотреть, нравится ли мне это, и мне очень понравился аспект открытия чего-то, а затем писать об этом, хотя я не могу передать чувства, которые мне бы хотелось (пока), что заставляет внутреннего критика приходить и выбрасывать вещи. но было и такое прозрение, когда я подумал: «Черт возьми, я могу писать, и даже если это действительно плохо, я могу исправиться». И каким-то образом это превратило чувство в блаженство и сделало забавным просто писать то, что было у меня на сердце. Так что многое из того, что я делаю, связано с чувствами, открытием, наблюдением, попытками лучше понять и желанием рассказать об этом людям. Как и несколько дней назад, я встал очень рано и наблюдал за восходом солнца на поле, которое было действительно красивым. И впервые (насколько я помню) я увидел летящий самолет, сверкающий на утреннем солнце.
На некоторые из моих вопросов у меня уже есть разные ответы от разных людей, поэтому я хотел бы услышать вашу историю, ваше видение или мысли по этому поводу.